Солнечная буря - Страница 56

— Как у вас тут тихо, — сказала она девушке за прилавком.

— Все на семинаре. У нас проходит Чудотворная конференция.

— Вы все же решили провести ее, хотя Виктор Страндгорд…

— Да, — поспешно ответила девушка. — Он хотел бы этого. И Господь хотел этого. Вчера и позавчера приходило много журналистов, задавали вопросы, покупали книги и диски, а сегодня затишье.

Вот она. Ребекка нашла полку с книгой Виктора «Билет на небо и обратно». В переводах на английский, немецкий и французский. Она перевернула книгу задней стороной. «Отпечатано в ТД «Виктори-Принт»». Ребекка перевернула еще несколько книг и журналов — они также были отпечатаны в «Виктори-Принт». На видеокассетах значилось «копирайт «Виктори-Принт»». В десятку!

— Ребекка Мартинссон! — громко произнес в ту же секунду голос прямо у нее над ухом. — Давненько!

Она резко обернулась — у нее за спиной стоял Гуннар Исакссон. Сознательно почти вплотную, так что его живот едва не касался ее.

«Какой роскошный и полезный живот», — подумала Ребекка.

Он выступал над брючным ремнем, как самостоятельное боевое подразделение, готовое проникнуть в личное пространство другого человека, в то время как сам Гуннар Исакссон прятался за ним, оставаясь на безопасном расстоянии. Ребекка подавила в себе желание сделать шаг назад.

«Я вынесла прикосновение твоих рук к своему телу, когда ты молился за меня, — подумала она. — Так что меня не смутить тем, что ты стоишь слишком близко».

— Привет, Гуннар! — проговорила она легким тоном.

— Я ожидал, что ты появишься. Думал, придешь на одно из наших вечерних собраний, раз ты в городе.

Ребекка молчала. С одного из плакатов на них смотрел Виктор Страндгорд.

— Как тебе наш магазинчик? — продолжал Гуннар Исакссон, с гордостью оглядывая помещение. — В прошлом году мы его перестроили, сделали дверь в кафе, чтобы можно было посидеть и полистать книгу за чашкой кофе. Там внутри можно повесить пальто, если хочешь. Я предложил на полку для головных уборов повесить табличку «Оставь свой разум здесь».

Ребекка посмотрела на него. Сытая жизнь наложила отпечаток: живот вырос, появились дорогая рубашка, дорогой галстук, борода и волосы любовно ухожены.

— Что я думаю о магазине? — переспросила она. — Я думаю, что на эти деньги община могла бы пробуравить колодцы и отправить уличных детей в школу.

Гуннар Исакссон окинул ее высокомерным взглядом.

— Господь не занимается искусственным орошением, — громко ответил он, сделав ударение на слове «Господь». — В этом приходе открылся источник Его изобилия. Благодаря нашей молитве новые источники забьют по всей земле.

Он покосился на девушку за прилавком и с удовольствием отметил, что она его тоже слушает. Поставить Ребекку Мартинссон на место при свидетелях куда приятнее.

— Все это, — он обвел величественным жестом всю Хрустальную церковь, — всего лишь начало.

— Что за чушь? — сухо проговорила Ребекка. — Пусть бедняки сами молятся, чтобы им было даровано богатство, — ты это имеешь в виду? Разве не сказал Иисус: «Истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне». А что будет с теми, кто оставил меньших без помощи? «И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную».

Щеки Гуннара Исакссона побагровели. Он наклонился к ней, так что она ощутила на своем лице его дыхание, пахнущее ментолом и апельсином.

— А себя ты никак относишь к этим самым праведникам? — насмешливо прошептал он.

— Нет, — таким же шепотом ответила Ребекка. — Но, боюсь, тебе придется составить мне компанию в аду.

Прежде чем он успел что-либо сказать, она продолжала:

— Я смотрю, немалую долю материалов, которые вы здесь продаете, печатает «Виктори-Принт». Твоя жена совладелец этого торгового дома.

— Ну и что? — подозрительно спросил Гуннар Исакссон.

— Я навела справки в налоговом управлении: торговый дом получил от государства огромные деньги в компенсацию налога с оборота. Я не вижу этому никакого иного объяснения, кроме одного: недавно в компанию сделаны значительные инвестиции. Откуда такие деньги? Она хорошо зарабатывает — твоя жена? Насколько я помню, раньше она была учительницей средней школы, не так ли?

— Ты не имеешь права совать свой нос в дела «Виктори-Принт», — злобно прошипел Гуннар Исакссон.

— Решения по налогам являются открытым публичным документом, — громко ответила Ребекка. — Я хотела бы получить ответ на несколько вопросов. Откуда взялись деньги, которые инвестированы в «Виктори-Принт»? Что-то тревожило Виктора перед смертью? У него были отношения с кем-нибудь? Например, с кем-нибудь из мужчин, входящих в общину?

Гуннар Исакссон сделал шаг назад и посмотрел на нее с отвращением. Затем поднял палец и указал на дверь.

— Вон! — закричал он.

Девушка за прилавком подпрыгнула и с ужасом уставилась на них. Чаппи тоже вскочила и залаяла.

Гуннар Исакссон грозно шагнул к Ребекке, так что ей пришлось отступить.

— Не пытайся угрожать делам Господним и сынам Господа, — прорычал он. — Именем Христа я сровняю твои планы с землей. Ты слышишь, что я сказал? Вон!

Ребекка повернулась на каблуке и поспешным шагом покинула магазин. Сердце у нее отчаянно билось. Чаппи следовала за ней по пятам.

* * *

Синий вечер окутал бабушкин двор. Ребекка сидела на финских санях и наблюдала за Ловой и Чаппи, игравшими в снегу. Сара лежала наверху в комнате и читала. Она даже не потрудилась ответить «нет», когда Ребекка предложила выйти погулять, молча закрыла дверь и плюхнулась на кровать.