Солнечная буря - Страница 2

Обе женщины относительно недавно работали адвокатами, специализирующимися по налоговому праву, в адвокатской фирме «Мейер и Дитцингер». Офис располагался на последнем этаже красивого старинного здания на улице Биргер-Ярлсгатан. По всему коридору простирался старинный персидский ковер, тут и там стояли кресла и диваны, обтянутые кожей. Все наводило на мысль об опыте, власти, деньгах и компетенции. Такой офис вызывал у посетителей смешанное чувство уверенности и благоговения — как раз то, что нужно.

— Когда придет смерть, мы будем такие уставшие, что нам уже не захочется никакой загробной жизни, — проговорила Мария и поставила одну из чашек на стол Ребекки. — Хотя к тебе, похоже, это не относится, Мэгги Тетчер. Во сколько ты пришла? Или вообще не уходила?

В воскресенье вечером обе они сидели в офисе и работали. Мария ушла первой.

— Я только что пришла, — солгала Ребекка и взяла у нее распечатку.

Мария плюхнулась в кресло для посетителей, стряхнула дорогие туфли из натуральной кожи и подтянула под себя ноги.

— Что за погода! — воскликнула она.

Ребекка с удивлением глянула в окно. В стекло барабанил холодный дождь. До этого момента она даже не обращала на него внимания. Теперь ей и не вспомнить, попала ли она под дождь по дороге на работу. Из памяти стерлось даже то, шла ли она сюда пешком или ехала на метро. Как загипнотизированная, следила она за каплями, стекающими по стеклу.

«Типичная стокгольмская зима, — подумала она. — Ничего удивительного, что просто отключаешь сознание, выходя на улицу. Дома совсем другое дело. Синие зимние сумерки и снег, хрустящий под ногами. Или по весне, когда прошел на лыжах вдоль реки от дома бабушки в Курравааре к охотничьей избушке в Йиека-ярви и отдыхаешь, сидя на первой проталине под сосной. Кора дерева сияет на солнце, как медь. Снег вздыхает от усталости, усыхая от тепла. Кофе, апельсин и бутерброды в рюкзаке».

До нее донесся голос Марии. Мысли уносились куда-то далеко, но Ребекка постаралась сосредоточиться и посмотрела на коллегу.

— Ты меня слышишь? — окликнула ее Мария. — Я хотела спросить — ты собираешься послушать новости?

— Да, конечно.

Ребекка откинулась на стуле и потянулась к радиоприемнику, стоящему на подоконнике.

«Боже мой, какая она тощая, — подумала Мария, разглядывая грудь коллеги, виднеющуюся из-под пиджака. — Все ребра можно пересчитать».

Ребекка включила радио погромче, и теперь они обе сидели с чашками в руках, опустив головы, словно молились.

Мария заморгала. Глаза от усталости как песком засыпаны. Сегодня она обязательно должна закончить обжалование по делу Стенмана в суде первой инстанции. Монс убьет ее, если она попросит еще хоть день отсрочки. Она почувствовала жжение под ложечкой. До обеда больше никакого кофе. Сидишь тут, как принцесса в башне: дни и ночи, вечера и выходные в этом роскошном офисе с давними традициями, черт бы их всех побрал, со спившимися хозяевами, которые смотрят сквозь тебя, как сквозь стекло, а жизнь проходит мимо. Даже не знаешь, что лучше — заплакать или поднять бунт, сил все равно хватает только на то, чтобы доползти до дома и рухнуть на диван перед телевизором, чье бессмысленное мелькание хоть чуть-чуть заглушает тоску.

«Шесть часов утра. Начинаем утреннюю программу новостей. Знаменитый религиозный лидер тридцати лет от роду обнаружен сегодня рано утром убитым в церкви «Источник силы» в Кируне. Полиция Кируны пока воздерживается от комментариев, однако сообщает, что по подозрению в убийстве никто не задержан и орудие убийства пока не найдено. Все больше муниципалитетов пренебрегают выполнением своих обязанностей, как показывает статистическое обследование…»

Ребекка так резко повернулась на своем стуле, что ударилась рукой о подоконник. Она рывком выключила радио, пролив при этом кофе себе на колени.

— Виктор! — воскликнула она. — Кто же еще?

Мария с удивлением посмотрела на нее.

— Виктор Страндгорд? Мальчик из Рая? Ты знала его?

Ребекка отвела глаза и уткнулась взглядом в кофейное пятно на юбке; лицо бледное и непроницаемое, тонкие губы сомкнулись в узкую полоску.

— Конечно же знала. Но я много лет не была в Кируне. У меня там уже никого не осталось.

Мария поднялась, подошла к Ребекке и вынула из ее оцепеневших рук чашку с кофе.

— Ты можешь сказать, что вообще его не знала, я ничего не имею против, но вид у тебя такой, словно ты вот-вот упадешь в обморок. Ты вся побелела. Наклонись вперед и опусти голову между колен.

Ребекка послушалась, словно прилежная школьница. Мария пошла в туалет и принесла бумагу, чтобы спасти костюм Ребекки от кофейного пятна. Когда она вернулась, Ребекка сидела откинувшись на стуле.

— С тобой все в порядке? — спросила Мария.

— Да, — ответила Ребекка с отсутствующим видом, беспомощно наблюдая, как Мария оттирает ее юбку влажной бумагой. — Я знала его, — добавила она.

— Хм, тут и детектора лжи не нужно, — пробормотала Мария, не поднимая глаз от пятна. — Ты расстроилась?

— Расстроилась? Даже не знаю. Нет, скорее испугалась.

— Испугалась?

Мария перестала тереть юбку.

— Испугалась чего?

— Не знаю. Что кто-нибудь…

Ребекка не успела договорить — оглушительно зазвонил телефон. Она вздрогнула и уставилась на него, ничего не предпринимая. После третьего звонка Мария сняла трубку. Зажав ее рукой, чтобы собеседник ничего не услышал, она прошептала:

— Это тебя. Должно быть, из Кируны, потому что звонит какой-то Муми-тролль.